страницы всех харбинских газет. Получилось, что жандармы прилюдно сели в лужу. Такого унижения он, Сасо, давно уже не переживал.

– Согласен с вами, Азалий Алексеевич, – поборов гордыню, сказал он. – Без хороших агентов нам такую проблему не решить. Но давайте не будем искать виноватых. Сейчас не время. Как говорят русские, мы должны работать в одной упряжке.

– Только так, только так! – живо подержал его Такеока, до этого хранивший молчание. – Война в России вступила в решающую стадию, немцы вот-вот возьмут Москву, неудивительно, что большевики засуетились, но мы должны обезвредить их!

– Вот только давайте без высоких слов, – поморщился Дулепов и зашарил глазами по шкафам.

Ясновский на лету ухватил мысль начальника, выскочил за дверь и вскоре вернулся с бутылкой коньяка. Вслед за ним вошел адъютант и расставил на столе легкую закуску.

– Прошу вас, господа, – пригласил Дулепов, открыл бутылку и наполнил рюмки. – Давайте выпьем за успехи в нашей работе.

– За успехи и… за доверие! – продолжил тост Сасо. – Кто староеэ… вспомнит…

– Помянет, – поправил его Ясновский.

– Благодарю вас, ротмистр! Тому глаз вон.

– А кто забудет – оба! – не удержался Дулепов.

– Слепые никому не нужны, – мягко сказал Такеока. – Господа, выпьем за наше общее взаимопонимание!

По кабинету поплыл мелодичный звон хрусталя. Закусив лимоном, Дулепов пополнил рюмки, но пить не стал, а подошел к сейфу. Возясь с кодовым замком, он бросил через плечо:

– Доверие, взаимопонимание – это хорошие вещи, господа, я не против. Но доверие надо подтверждать. Не знаю, как вы, а я готов это сделать. Через месяц, может, все агенты красных вот где у меня будут сидеть!

Из сейфа была извлечена тонкая папка с завязками. Дулепов любовно погладил ее, положил на стол и вытащил сложенный в несколько раз лист из плотной бумаги. Присутствующие вытянули шеи. На листе была начерчена схема, испещренная загадочными цветными кружочками и стрелами. В кружочки были вписаны фамилии и имена.

– Подойдите, господа, поближе, не стесняйтесь, – довольно усмехнулся Дулепов.

Полковники, забыв о коньяке, склонились над схемой. Среди множества фамилий они обнаружили и свои собственные.

– Что это значит, Азалий Алексеевич? – спросил Такеока.

– Что это значит? А это значит, что мы тоже не лаптем сделаны. Здесь находится ключ к разгадке провала нашей группы боевиков в Грузии и утечки секретных сведений из штаба Квантунской армии и из жандармерии, – добавил Дулепов, посмотрев на Сасо.

– Вы что же, подозреваете нас? – возмутился тот.

«Старый идиот! – подумал Ясновский. – Кусать руку, которая тебя кормит? Совсем тронулся умом…»

– Господин Сасо, а вы не наблюдательны, – засмеялся Дулепов. – Посмотрите, я ведь тоже здесь значусь. – Его длинный костистый палец ткнулся в розовый кружок.

Полковники переглянулись, смысл схемы до них не доходил, не доходил он и до Ясновского.

– Давайте, господа, будем следовать железной логике, – продолжил Дулепов. – Мне не давал покоя провал покушения на Сталина. Что говорят нам факты? А они говорят следующее. Подробности операции: время, место перехода через границу, маршрут выдвижения на лечебницу под Мацестой знали только я, вы, господин Сасо, господин Такеока, ротмистр Ясновский и еще шесть человек. – Палец Дулепова поочередно ткнул в каждый из десяти розовых кружков.

Такеока с сомнением заметил:

– Разведку и контрразведку невозможно уложить в жесткие схемы. Это искусство, а в искусстве всегда присутствует что-то от высших сил.

– Согласен, – кивнул Дулепов. – Но давайте рассмотрим ситуацию в иной плоскости. Сегодня мы уже говорили о том, что агенты красных есть и в штабе армии, и в полиции, и даже в контрразведке.

– Это наша головная боль… – с грустью сказал Такеока. – Вычислить их мы пока не можем.

– Это понятно. А теперь посмотрите сюда. – Дулепов достал из папки следующую схему. – Здесь значатся те, кто имеет отношение к информации, ушедшей к большевикам.

Лист пестрел еще большим числом значков и фамилий.

– Азалий Алексеевич, все это очень интересно, но вряд ли быстро приведет к цели, – скептически отозвался Сасо.

– А я думаю, нет! У нас есть хороший компас. – Лицо Дулепова озарилось улыбкой.

– Компас? Какой?!

– Большевистский резидент.

– Так вы знаете, кто он? – изумился Сасо.

– Пока нет, но для меня это только вопрос времени.

– Когда оно наступит, война уже закончится, – пессимистично произнес Такеока.

«Чертов позер, корчит из себя полковника Зубатова, – снова с неприязнью подумал Ясновский. – Забыл, что это варварский Восток. Сидел, схемы чертил, ну и что выгадал? Уж лучше бы сдать японцам парочку подпольщиков. И им будет чем заняться, и нам лишняя копейка перепадет».

А Дулепов продолжал священнодействовать. На стол легла следующая, третья, схема. Она была совсем короткая, в ней значилось не больше десяти фамилий.

– Так вот, господа, сопоставив факты, я выделил тех, кто имел отношение и к подготовке покушения на Сталина, и к утечке секретной информации по другим вопросам. Как видите, круг подозреваемых не такой уж большой.

Сасо склонился над схемой, пробежался глазами по ярко-красным кружкам и с уважением заметил:

– А ведь это действительно весьма перспективное направление!

В первую очередь его внимание привлекли два офицера из оперативного отдела штаба Квантунской армии и один из жандармского управления. Он вспомнил, что штабисты не так давно проходили по сводкам наружного наблюдения, но в связи с чем – восстановить в памяти не мог. Собственно, сейчас это существенного значения не имело, в архиве все материалы сохранились, можно приехать в управление и посмотреть.

– Но и это еще не все! – торжествовал Дулепов. – У четверых из моего списка среди связей проходит один и тот же русский!

– Вы полагаете, что это и есть большевистский резидент? – спросил Такеока.

– Скорее всего, да. Или он сам, или его помощник. В любом случае ниточка ведет к шпионскому клубку красных.

Схема Дулепова была составлена безукоризненно. Логике этого русского жандарма оставалось только позавидовать.

– Азалий Алексеевич, я просто не нахожу слов… Вы провели блестящий анализ, тут есть над чем поработать. Впереди нас ждет… – рассыпался в благодарностях Сасо, но, случайно бросив взгляд на Ясновского, замолчал.

Дулепов понял его.

– Вадим Петрович, оставьте нас одних, – глухо буркнул он.

Ротмистр привычно кивнул, недовольно дернул плечами и молча вышел из кабинета.

Дулепов позволил себе выразить недовольство:

– Господин Сасо, вы хотите сказать, что мой заместитель не заслуживает доверия? Но это абсурд! Если подсчитать, столько он красной сволочи перевешал, во всем Харбине фонарных столбов не хватит!

– Азалий Алексеевич, Азалий Алексеевич, вы меня не так поняли, – засуетился жандарм. – Ротмистру мы полностью доверяем, но, видите ли, речь пойдет о деле государственной важности. Я бы даже сказал, особой государственной важности…

– Да-да, господин Дулепов, – подтвердил Такеока, подошел к двери, проверил, плотно ли она закрыта, и